 |
Мысли вслух
1. Страдания.
«Почему-то все считают, что страдание – высокое чувство, а быть счастливым пошло» (Саша)
«Саша, это хорошо, что ты можешь так писать. Если есть чему, радуйся» (Борис)
«Борис. ИМХО, _ничего_ хорошего в страданиях нет» (Саня)
А мне вот все кажется, что боль и счастье одинаково прекрасны, если это моя боль и мое счастье. Как это – в страданиях ничего нет? Что значит – если есть чему, радуйся? Это неразделимые понятия, я не мыслю себе живого существа, лишенного того или другого. Ведь эти чувства – это я, я весь в них, без них останется только оболочка, жвиой труп, и вот это действительно будет пошло.
2. Счастье.
«Вы когда-нибудь пробовали подарить цветы незнакомой женщине на улице?» (Саша)
«Нет, я не дарил цветы незнакомой женщине. И не подарю. Потому что не хочу идти туда, куда пошлют после такой попытки» (Борис)
Не знаю, правильно ли я вас понял… Для меня – подарить цветы незнакомке – это уже проявление счастья. Я счастлив, у меня хорошее настроение, я дарю цветы. В общем-то, мне безразлично, как она отреагирует. Я от нее ничего не хочу. К тому же я уверен, что она отреагирует хорошо. Ей будет приятно. Если нет – значит, она полная дура, не имеет представления о счастье, и я подарю цветы другой девушке.
Но можно перевернуть все с ног на голову. У меня плохое настроение, я ищу человека, который меня осчастливит, я дарю цветы. Поскольку у меня на лице написано, что я дарю цветы не просто так, или что настроение у меня не очень (в данном случае это синонимы), меня посылают на три буквы. Я сую цветы в урну и иду проливать слезы.
3. Люди и творения.
«Когда я писал, я пытался прикинуть, кто как отреагирует. Почему-то я был уверен, что ты не поймешь» (Борис)
«Я не пишу стихи, наверное, потому что я не люблю страдать, а о счастье писать не умею. Впрочем, как и вы» (Саша)
«Саня, мне кажется, что только познав свою боль, человек способен понять боль других и помочь им, если они нуждаются в помощи.» (Саша)
И этим все сказано. Чужие творения я пойму и полюблю тогда, когда найду в них себя, а о чем они – абсолютно неважно. Неужели вы действительно сопереживаете автору? Мне этого не понять, я сопереживаю только себе.
Мне абсолютно безразлично, страшно ли Женьке Подгурскому оставаться одному. Я даже не буду задумываться о том, насколько ему верить. Мне вот тоже бывает страшно. Но при этом я обожаю одиночество. Поэтому его рассказ мне понравился лишь отчасти.
Я склонен согласиться с Любой Мусатовой, что женщины любят дольше; по крайней мере, дольше чем я. Иногда это просто бесит. Поэтому ее стихи мне не понравились.
Согласен с Сашей, что счастье выразить словами мне лично гораздо труднее, чем страдание. Но это проблемы писательского характера. А вообще-то мне очень близко то, о чем она пишет, я с удовольствием прочел ее эссе.
4. Резюме.
Можно убедить себя в том, что ты счастлив, или в том, что ты отвержен, и нести это убеждение по жизни, как флаг. Если говорить о том, что человек сам выбирает свою роль, я бы предпочел не иметь роли. Мне одинаково противны неудачники и оптимисты. В равной степени ущербны и тот, кто вечно ноет, и тот, кто всегда твердит «у меня все хорошо». Жизнь прекрасна только в своей полноте и разнообразии.
P.S. Прошу извинить употребление местоимений в третьем лице. Я пытался обратиться к каждому персонально, но это оказалось неразрешимой для меня языковой задачей.
P.P.S. Прошу также не рассматривать данную публикацию как критическую статью. Единственной ее целью является выражение моих чувств, местами стилизованное и гротескное, скорее соответствующее беллетристике, чем публицистике.
|
|
|
|
