Я разбила стакан.

Гранёный, в котором я когда-то, в очередном припадке хозяйственной активности, мечтала вырастить корни у отростков традесканции. Мечта не сбылась, но с тех времён на нём остался противный несмываемый ободок, который жестоко оскорблял мои эстетические чувства. Этот стакан меня мучил. Давно нужно было его выкинуть, - да всё рука не поднималась. Ну, вот и он дождался своего звёздного часа: где-то я читала, что женщинам в припадке гнева полагается бить посуду. Хорошую посуду бить было жалко. Я разбила стакан.

Прислушалась к себе.

Гнев нисколько не утих. Стакан не помог. Может быть, в успокоительных целях полагается бить более изысканную посуду? Хрустальные вазы, например?

Хрустальная ваза у меня одна. Она мне дорога. Не в том смысле, что пробуждает ностальгические воспоминания - а в том, что это один из самых дорогих предметов в доме. Она стоила ползарплаты. Квартиру я снимаю, и хрусталя мне хозяева не оставили. Может быть, они боялись, что я его раскокаю, как этот стакан? Наверное, правильно боялись… Была бы ваза хозяйской - кто его знает. А свою - жалко.

Тем более, что ностальгические чувства она всё же пробуждает. Я её, в конце-то концов, не просто так купила. Я её купила, потому что мне надоело видеть огромные снопы хризантем стоящими в трёхлитровых банках. Видите ли, я эстет… Не эстетка, а именно эстет: слово "эстетка" тоже повергает меня в ужас.

Хризантемы той осенью дарил мне Витька. Тот самый Витька, который сейчас сидит в уголке моей скромно обставленной кухни, и делает вид, что полёты соцреалистических стаканов к нему не имеют ни малейшего отношения.

Сейчас весна, и в этом кроется корень нашей проблемы. Впрочем, проблема есть только у меня, значит, правильнее будет сказать - корень моей проблемы. Весна пробуждает молодые соки в деревьях, вдыхает новые силы в утомлённых холодами людей, и заставляет кружиться мужские головы от любой юбки. И для мужчин это вовсе не является проблемой. Это их физиология. С этим не поспоришь.

Но являться ко мне как ни в чём не бывало после недели с секретаршей на югах - это слишком. Лично я в таких случаях зверею. Думаю, успокоению моих расстроенных нервов хорошо бы помогло метание стакана прямиком в Витькину голову… Но этого я не могу. Даже в озверевшем состоянии метнуть стакан в голову живого человека мне не под силу, вот такая я добрая. Или это - издержки воспитания?

Впрочем, может быть, это просто любовь. Я ведь его не только по голове не бью. Я его даже из квартиры не выгоняю. Обречённо слушаю всю ту ахинею, которую он несёт про деловое совещание в Ялте. В глубине души отчаянно надеюсь, что он приведёт какие-то аргументы, которые всё объяснят… Потому что иначе - как жить? Витенька, мой родной ненаглядный Витенька, целующийся с другой, говорящий ей те же самые слова, которые по утрам шептал мне в ушко, смеющийся с нею над теми же самыми шутками, - это ужасно, это невообразимо, поверить в это невозможно! Сердце колотится прямо в ушах, и кажется, что, если сейчас же, немедленно не будет найдено объяснение - оно попросту разорвётся, не выдержав напряжения…

Вот такие дела.

Дура.

А Витеньке, похоже, всё трын-трава. Он даже не смущается, - вот что меня больше всего задевает! Нужно было бы его всё-таки выгнать.

Вместо этого я закуриваю сигарету.

- Ну, и как она? Обслужила по полной программе?

Новая порция ахинеи. Оказывается, сравниться со мной не может вообще никто. Как, разве я не знаю, что он меня любит?! Странные, всё-таки, существа мужчины… Даже любопытно: что такое любовь в его понимании? И как это увязывается с "деловым совещанием" в Ялте?

- Что такое любовь в твоём понимании? И как это увязывается с изменами?

Мой голос сочится сарказмом. Я себя вижу как бы со стороны. В общем, я вполне могу собой гордиться: такое самообладание! Чисто академический интерес. Ваше слово, коллега. Проясните вопросик. Не то, чтобы это было для меня очень важно, но любопытство замучило. Что же, в конце концов, вы вкладываете в слово "любовь"? Какой такой смысл, коллега?

Хорошо спросила. Теперь главное - не разрыдаться прямо посреди мизансцены. Талантливая актриса не должна делать пауз… но если уж горло перехватило, и говорить нет никакой возможности - паузу можно взять. И держать её как можно дольше. Первейшая заповедь талантливой актрисы.

Впрочем, я не актриса. Я - художник-иллюстратор, рисую картинки в детские книжки. Хотя предпочла бы иллюстрировать Шекспира. Гамлет! Лёд и пламень, жизнь и смерть, ревность и любовь… вот где простор для творчества! Вместо этого я рисую щенков и котят. Чтобы иллюстрировать Шекспира, нужно отвлечься от повседневной суеты и погрузиться в творчество, - и ещё неизвестно, каким будет результат. Купит ли кто-нибудь плоды моих титанических усилий. Поэтому приходится рисовать кукол и мячики: бытие определяет сознание. Хотя некоторые считают, что я и детские картинки талантливо рисую. А талантливый человек просто обязан быть талантлив во всём, это я тоже где-то прочитала.

Удивительно, но паузу держать оказалось совсем нетрудно. Возможно, я действительно талантлива. Или пауза на сцене отличается от паузы на кухне? Я даже не срываюсь с места, чтобы в смущении смести осколки стакана. Пусть пока лежат. Они так неожиданно поблёскивают из-под шкафчика…

Между прочим, довольно любопытный ракурс! Неореалистический натюрморт: весенняя жара, пыль, и в ней - проблески ледяного сверкания. Как удивительно блестят свежие осколки старого помутневшего стакана! Положительно, стакану крупно повезло, что его разбили. Он стал художественным явлением. Какая почётная смерть.

Фон нужно рисовать сепией, в желтовато-серых тонах… А осколки - ультрамарином, сильно разведённым белилами. Или лучше - чёрной сажей? Нет, сажа не даст такого контраста…

Ну, про "ни во что не ставила" - это он хватил, конечно. Эти полгода стоили мне массы седых волос. Чувствительность моей высокохудожественной натуры плохо сочетается с практической напористостью Витьки, увлечённого бизнесом. Хотя, с другой стороны, напористость в мужчине всегда подкупает, - за это и влюбляемся, слабые женщины. За это и расплачиваемся.

Однако достаточно неприятно возвращаться опять к обсуждению наболевшего вопроса! Кажется, запасы моего самообладания подходят к концу. Сейчас возьму и расплачусь позорнейшим образом…

…Эта мысль, наконец, побуждает меня действовать: выдворить Витеньку за дверь, под серьёзнейшим образом произнесённое "Ты же сама пожалеешь!".

…Тут же я и пожалела, естественно. Представила, что он никогда у меня не появится - и разрыдалась от жалости к себе. К счастью, теперь можно и поплакать. Порыдать, упиваясь собственным несчастьем. Пожалеть себя до икоты, до ломания пальцев, до истерики, уткнувшись в кухонное полотенце…

Полотенце не мешало бы и постирать. Пахнет борщом каким-то. Я и борщ-то варила чуть ли не месяц назад… опять же, для него, аспида. Для Витеньки. Странно, тогда полотенце ничем не пахло. Впрочем, кто его нюхал? Мне раньше никак не приходило в голову рыдать в кухне, уткнувшись носом в кухонную утварь. Или полотенце - не утварь? Ну, неважно…

Следует отвлечься. Кинуть это полотенце в стирку, достать чистое, подмести, наконец, пол. Кстати, как там поживают наши осколки прошлой жизни?

Осколки прошлой жизни лукаво подмигивали мне с пола. Странно - куда делся ультрамариновый отсвет? Без него впечатление совсем не то. Видимо, я стою неправильно, нужно перейти к окну. Точно! Вот он, поймала! Есть! Такая блёстка леденящего синего цвета валяется у меня в кухне на полу. Неудобно будет тащить в кухню мольберт, но придётся. Такой свет упускать нельзя. И нужно чем-то оттенить пушистость пыли. Ничего себе я хозяйка, пыль на полу лежит пухом… Вот! Апельсин! Лоснящийся апельсин горячего оранжевого цвета подходит как нельзя лучше. Как хорошо, что Витенька ко мне, как в больницу, без гостинца не приходит. Благодаря ему у меня есть апельсины: хозяйка моего типа не всегда может рассчитывать на такую удачу.

Или тут нужно положить два апельсина?…

Газета "Новости искусства", №28, от 05.07.19…года